Как раскрыть «культурный код» региона и другие приключения петербургских режиссеров в маленькой глубинке

Доверить камеру непрофессиональным режиссерам и получить отличное документальное кино. Именно так решили создатели проекта «Документальный кинокампус «Северяне». В этот раз мы встретились с художественным руководителем проекта, режиссером-документалистом, номинантом на премию «Оскар» Ксенией Охапкиной, узнали о фильме и открыли «культурный код» Вологодской области.

– Какая главная идея фильма, удалось ли ее отразить?


Изначально было идеей исследовать некий «культурный код» Вологодчины, потому что мы, вместе с Николаем Котяшом, решили, что будем это делать, так как оба очень любим Вологду. Нас привлекают эти избы, темная керамика, кухня, люди и этот вологодский «говорок». Все это очень обаятельно. Хотелось узнать, как все это устроено, потому что для нас это какое-то мощное культурное явление. В итоге мы нашли людей, которые принесли нам свои истории. Мы не предлагали участникам какую-то определенную тему, а сразу брали людей с темами, которые важно было рассказать. И, конечно, смотрели на то, чтобы в каждой истории было что-то особенное, чего нельзя было бы найти в другом месте, кроме как в Вологодской области. Но при этом сохранить человеческие истории.
Если посмотреть, то у нас получаются истории про возвращение в родовой дом, поиск могилы отца, про семейные отношения, то есть то, как человек строит флотилию посреди поля, чтобы заслужить любовь своей жены, про «волшебное» заповедное озеро, на котором можно плавать, но никто не знает, как с ним жить, потому что мы уже отошли от природы.
Эти вещи понятные людям во всем мире. При этом надо посмотреть, кто их делает. Вот, например, историю про поиск могилы отца снимает Татьяна Фокина, у которой кандидатская про кладбища Вологодской области и это не просто так. То есть, кроме самого акта поиска, там есть исследование памяти и это уже получается намного шире.
История про возвращение домой Наталии Сухоруковой, там есть архивный материал – бабушка, которая владеет культурным кодом своей семьи. Эта бабушка – она носитель материальной культуры того времени, поэтому в каком-то роде здесь есть возвращение к своим корням.
Или история Дмитрия Мухина, который по профессии историк. Он буквально исследует историю про нелегкую женскую долю, которую нашел в архиве Вологодской области. Кроме того, Дмитрий исследует крестьянские общины 19 века, а его дед был председателем такой общины.
Поэтому люди у нас в проекте, которые разбираются в своей культуре, они обращают внимание на какие-то определенные детали, при этом они рассказывают человеческие истории, которые будут понятны для всех людей. В этом смысле нам удалось сохранить ценность, потому что самое сложное в документальном кино – рассказать что-то уникальное, то, что мы раньше не видели. В целом, если говорить про что кино, получается кино про «ДОМ». Это видение людей их дома в разных темах. И вся проблематика крутится вокруг этого. Но есть очень грустная реальность, которая нависает – вся культура, к сожалению, исчезает в силу каких-то глобальных процессов.
Самый радикальный эксперимент поставил Василий Фадеев, который скупил целую деревню из-за любви к старым домам и тишине. При этом он делает там монументальную скульптуру, так же он обучается кино, в каком-то смысле ему удобно – он ведет социальную жизнь и живет при этом в деревне.
Могу сказать, что у меня все-таки нет четкого ответа на этот вопрос. Вот у нас есть «ДОМ», он такой прекрасный, мы его любим, но у нас нет понимания того, что с ним делать. Эта реальность уходить, а мы не хотим, чтобы она уходила, но вопрос в следующем, что мы должны для этого сделать? Ответа пока я не вижу, но я вижу предложения каких-то маленьких шагов.
И у наших участников из их историй складывается такой единый, прозрачный культурный срез. Он выглядит иногда странно вот, например, герой проекта, который строит флотилию посреди поля. Для чего он это делает? А просто для того, чтобы в семье было хорошо. Все его считают немного сумасшедшим в семье, а он отвечает, «но я же вас люблю, я для вас это делаю».
То есть вот такие истории, где-то есть бабушкин дом и там все понятно, надо его поддерживать, чтобы он не разрушился, а есть вот такая непонятная история, как в проекте «Капитан» Егора Двойнова.

– Что такое «культурный код»?

У нас не было задачи провести какое-то исследование. Нам было важно найти какой-то характер, какую-то проблему для людей. Интересно, что все процессы, которые мы нашли, они все относятся к этому понятию. В нашем случае «культурный код» – «ДОМ».

– Был ли страх, что не получится собрать все истории воедино?

Честно говоря, я не думала о фильме, когда набирала участников, потому что была задача найти по-настоящему талантливых, ярких авторов. Чтобы эти истории были сильные, мощные, чтобы эти истории стояли в позициях, что вот человек планирует уехать, а вот человек живет Вологодской области и хочет провести там остаток своей жизни, при этом он не желает мириться с реальностью, а хочет изменить ее к лучшему. И это уже некая тема, а дальше уже вопрос, насколько люди вкладываются? Я до конца вообще не придумывала никакую структуру, и где-то в июле уже собрала историю по факту того, что ребята наснимали, придумала какую-то конструкцию, которую мы уже потом доработали связующими элементами.
На самом деле у меня всегда так было с моими фильмами, в результате я никогда не получала материал, который планировала изначально.

– Какие у вас ощущения как у режиссера от процесса, когда вы не снимали сами, а просто были неким помощником?

В итоге фильм у нас вошло шесть историй. Очень жалко, конечно, было расставаться с участниками, которые отвалились по разным причинам, потому что неинтересных историй нет. Мне было очень интересно и человечески, и профессионально. Ведь когда ты снимаешь фильм сама, то ты опираешься только на какой-то свой жизненный опыт, а тут н  каждую историю я давала ребятам по 10-15 развитий сюжетов. А там уже был выбор за ними, делать или не делать. Вообще это был очень хороший опыт, потому что это был мой первый такой преподавательский проект. И, конечно, мы будем делать все, чтобы фильм увидел более широкий зритель.